Еще два года назад Дмитрий Пучков служил в уголовном розыске. Сегодня в закрытом дворе на Лиговке в Санкт-Петербурге, в «Тупичке», расположена редакция сайтов «Тупичок Гоблина» и Obey the Game Law, где главным автором, редактором и креатором является Старший опер Гоблин — личность, признанная в определённых кругах легендарной. Он считается одним из лучших российских журналистов, пишущих о компьютерных играх, а также автором художественного произведения, вдохновлённого игрой Quake — «Санитары подземелий».

— Добрый день. Ты известен в достаточно узком кругу, а широкая аудитория о тебе знает мало. С чего для тебя начались компьютеры и Интернет?

— Я трудился в милиции, конкретно в уголовном розыске. Жить на зарплату опера было тяжело, семью содержать — ещё сложнее. Поэтому моя мужественная жена занялась коммерцией. Для этого понадобился компьютер, который мы и приобрели. Я, естественно, сразу начал играть в игры, так как сам процесс коммерции меня не особо интересовал. Тогда я работал сутки через трое: сутки на службе, а трое — отдыхал, погружаясь в борьбу с монстрами в играх. Это был 1996 год, и до середины 1997 Интернета у меня практически не было. Интернет по зарплате тогда не позволялся. Позже я покупал около 20 часов доступа в месяц — как раз столько, чтобы включить компьютер, загрузить страницу, быстро выключить, прочитать что-то, отправить почту. Меня в то время и сейчас интересуют только игры. С русскими ресурсами я вообще не был знаком.

— Чем конкретно ты занимался в милиции?

— В уголовном розыске — ловил преступников.

— Какова была твоя должность в угрозыске?

— Старший оперуполномоченный.

— Расскажи какой-нибудь интересный случай из милицейской практики.

— Знаешь, таких случаев почти нет. В детективах истории так прописаны, чтобы заинтересовать постороннего зрителя или читателя — с запутанными сюжетами и интригами. На самом же деле около 90% работы в милиции — это серая бытовуха, пьяные скандалы. В жизни всё строится пирамидой: внизу — масса мелких неприятностей, а наверху случаются редкие ограбления банков и подобное, интересное публике. В основном же — бытовые конфликты: выпили, поссорились, ударили сковородой, ножом. Кто-то взял в долг, но выгоднее убить кредитора, чем отдавать. На мой взгляд, это не так интересно, как в книгах и кино.

— Монстры из игр интереснее?

— Монстры — это то, что происходит в голове. Игровая реальность не имеет ничего общего с реальной. Всё зависит от воображения. Мне, например, читать книги интереснее, чем смотреть кино. Так же с играми — в процессе игры вживаешься в виртуальный мир. С возрастом многие теряют образное восприятие, которым обладают дети. В начальных классах учеба сопровождается картинками и наглядными примерами, а дальше обучение становится исключительно вербальным, и образное мышление у школьников погибает, что отражается сначала на памяти, а затем и на восприятии вообще. Те, у кого образное мышление сохраняется, находят удовольствие в играх. Большинство моих ровесников относятся к компьютерным играм скептически — им это не интересно. То, что на играх можно заработать, вызывает недоумение. Жена вначале воспринимала это крайне отрицательно и даже с подозрением — мол, зачем ты вновь в детство вернулся? Но после первой статьи про игры, за которую заплатили 1000 рублей, её мнение изменилось. В то время моя зарплата в милиции была 800 рублей при ненормированном рабочем дне и постоянных стрессах, а премия за поимку убийцы была около 200 рублей. За две премии я купил первую лицензионную игру — Quake, которая стоила 495 рублей. 400 из них я заработал именно на поимке убийц. Получив 1000 рублей за статью, я был шокирован — столько, по сравнению с зарплатой, казалось несправедливостью. Ранее я работал во множестве профессий — библиотекарем, помощником бурильщика, токарем, слесарем, водителем, сантехником — в основном физическим трудом.

— А здесь — чистое творчество…

— Но я вовсе не считаю это трудом. Восемь часов на станке — одно, а писать и делиться своими впечатлениями — другое. Я получаю удовольствие от процесса. Людям это интересно, и за это платят деньги. Когда я писал статьи в милицейское свободное время, это казалось чудом. Но писать я стараюсь не ради денег. Творчество либо идёт изнутри, либо оно вымучено. Выдавливаемое никому не интересно, в том числе и автору. Работа для меня — это получение удовольствия, подобное бывает только в сказках. В милиции тоже нравилось работать, но там довольно жёсткие ограничения. Важно была поддержка жены, которая должна была понимать и принимать твою моральную позицию, ведь зарплата была мизерной, а работа требовала жертвенности. Не все жёны это понимают, потому что без денег сложно жить.
Отрицательных моментов в службе было предостаточно. Люди приобретают очень специфические навыки. Преступник всегда действует скрытно, тщательно готовит преступление — а оперативная работа — это тоже тайные действия, сбор информации через разные каналы, вербовка, прослушка, наблюдение. Ты словно паук в центре сети, всё видишь, фильтруешь и анализируешь.
Рано или поздно любой сотрудник сталкивается с двумя стадиями: сначала кажется, что все вокруг уроды и преступники, потом, спустя время, сам начинаешь ощущать себя на грани закона. Навыки, которые здесь применяются, в обычной жизни не используются.

— Концепция Жеглова?

— Мой взгляд — в фильме эта тема представлена не совсем верно. Шарапов показан чистым и непорочным, а Жеглов — человеком, который без раздумий наступит на любого. На самом деле преступников ловят циничные и жёсткие люди, без особой морали. Хорошим ты можешь быть тогда, когда кто-то другой занимается наказанием злодеев. Высоцкий своей харизмой присвоил роль, а Конкин показался слабым. В книге всё иначе.
В итоге порой трудно определить — ты преступник или нет. Навыки, которые приобретаешь, требуют большой самоотдачи и опыта. Одновременно зарплата в милиции оставляет желать лучшего: 800 рублей — при том, что профи с таким опытом в других сферах получает не меньше 500 долларов.
За последние десять лет спецслужбы фактически уничтожались. Одни считают, что люди у власти не осознавали, что творят, другие — что делали это намеренно. Сейчас спецслужбы ассоциируются с чем-то мерзким и репрессивным. Люди, посвятившие работе 20 лет, вдруг ощущают себя никому не нужными. Какие freedoms? Мне не интересны эти свободы — я занимаюсь ворами, убийцами, насильниками. Вор должен сидеть в тюрьме, независимо от политического строя.
Многие ветераны ушли из органов, и большинство нынешнего состава служит мало, около года-полутора, что говорит о потере опыта и преемственности. Современная преступность взращена и организована, во многом под контролем бывших спецслужб. Талантливые кадры уходят туда, где платят больше. То, что происходит сегодня — откат от прежних свобод и закономерный результат многих процессов. Путин стал президентом не случайно — это закономерность.
Бывших оперуполномоченных не бывает. Даже покинув службу, связи с организацией не теряются.

— Какое у тебя образование?

— Я окончил специальную школу милиции. В оперативной работе знания из книг используются редко. Самые умные люди, которых доводилось встречать, были ворами в законе — ум примитивный, но эффективный для конкретных жизненных ситуаций: как делить деньги, помирить, разжечь конфликт, обмануть. Такие истории иногда могут затмить даже фильмы Спилберга. Все умные на воле, глупые же — в тюрьмах.

— Почему в Интернете ты называешь себя Старшим опером Гоблиным, если уже не служишь?

— Это скорее привычка со времен службы, чем утверждение «я крутой». Мог бы назвать себя прапорщиком, ведь отношение к милиционерам и военным у многих одинаковое — как к ограниченным и глупым. Но я могу сказать, что там работают очень умные и хитрые люди. Мне забавно получать реакцию, когда меня называют милиционером — смотрят, как говорящую собаку.

— Когда ты ушёл из службы?

— Я не бросил службу, а уволился два с половиной года назад.

— Как отнеслись к твоему уходу на работе?

— Отнеслись настороженно и отрицательно. Многие считают себя героями и идейными людьми, работающими «за державу обидно». Мнение о том, что все кругом взяточники, не соответствует истине. Мне за всю службу дали одну взятку — женщина пыталась передать продукты заключённому, незаметно положила 50 рублей в карман — я ушёл, не взял. В общем, уход всегда воспринимается резко отрицательно — «сбежал сволочь», «пошёл в коммерцию», для многих денежные люди — подонки, даже в милиции.
Год после ухода я очень мучился психологически: вчера ты был при власти и руководил, а теперь — просто никто. Отбирают удостоверение и пистолет — как будто обнажённый. Хотел вернуться, но из-за ухудшения зрения меня не приняли назад. Решил даже попытаться дать взятку ради шутки, чтобы потом рассказывать внукам, что вернулся за счёт взятки, но не нашёл, кому предложить. К тому времени я уже зарабатывал 10 тысяч рублей, а шел назад на тысячу. Машина устроена так, что вернуть себя в систему сложно.
Самоорганизация дается тяжело — привык к военизированным структурам, где всё чётко и понятно, а теперь дома полной свободой распущен и расслаблен. Год боролся, чтобы вернуть дисциплину.

— Куда ушёл из милиции? Просто писать, свободным автором?

— Нет. Я пошёл к приятелю, который торговал телефонами, радиостанциями и прочим. Я стал там торговать радиостанциями. Клиентская база — банки и мелкие бандиты, которых я ещё вчера сажал в камеры. Мне было мерзко улыбаться вчерашним преступникам — поэтому через год я ушёл из коммерции и попытался вернуться в органы. Меня не приняли, и с тех пор я сам по себе: пишу, играю и вполне неплохо живу.

— Чем занимаешься сейчас, кроме написания статей?

— У меня есть собственный сайт. Раньше я жил на quake.spb.ru и на ДТФ у Завхоза, где мы вместе что-то писали. Позже проект стал масштабнее, но чтобы заниматься серьёзно — надо было превращать в коммерцию, зарабатывать деньги и нанимать людей. Сначала там были «крутые специалисты», но со временем наработали молодёжь, и хардкорность пропала. Мне неинтересно читать то, что пишут подростки — хотя бывают исключения. Теперь у меня собственный сайт с доменом Oper.ru. Goblin.ru, более живой и быстрый, купили другие люди — я не успел. На Dailytelefrag я тоже жил отдельно. ДТФ и «Тупичок Гоблина» немного пересекались, но были разными проектами.

— Когда появился отдельный «Тупичок»?

— «Тупичок» на ДТФ возник 3 ноября 1998 года, а 10 ноября 1999 года стал самостоятельным на Oper.ru. У меня несколько сайтов под Oper.ru, включая игровые ресурсы типа Ogl.ru — рассчитанные на молодую аудиторию. Обычно в игры играют до 22 лет.

— Но есть и игроки старшего возраста.
— Да, но для них это уже не фанатизм. Основная аудитория «Тупичка» — люди 25-35 лет. Их интересует не столько сама игра, сколько мои личные взгляды, мнение милиционера. Существуют устоявшиеся каноны описания игр: технические характеристики, системные требования, эффективность оружия. Детям нравится именно это. Для меня игра — прежде всего игра, интересна она или нет. Я излагаю собственные впечатления, рассказываю истории из жизни. Это привлекает одну аудиторию, а Ogl.ru — другую. Там есть новостной раздел и «Школа выживания» по Quake — охота, тактика, стратегия. С виду глупое развлечение на самом деле требует серьёзных навыков. Мы также освещаем киберспорт — турниры с призовыми фондами до 100 тысяч долларов, что превращает компьютерные игры в полноценный спорт.

— Ogl.ru — тоже твой проект?
— Да, но на двоих с littleB. Он занимается программированием и технической стороной, я — идеями.

— Команда там маленькая?
— Только мы вдвоём. Мне не нравится строгость и каноничность — предпочитаю личное мнение. Как и в жизни — доверяю рекомендациям знакомых, а не критиков. Игры — это произведения искусства, и их нельзя препарировать. Мне важно, чтобы писали люди с личной позицией.

— Сайты для тебя хобби или коммерческий проект?

— Пока они не приносят крупный доход, но я уверен, что коммерческий успех наступит. Аудитория достаточно образованная, немолодая и платёжеспособная.

— Уже есть доход?

— Да, в основном от рекламы на сайтах.

— На западных?

— Нет, только на российских ресурсах. Доход небольшой, но он покрывает расходы.

— Что ещё делаешь?

— Пишу серию книг. Я люблю свою бывшую службу и хочу показать, как выглядит жизнь оперуполномоченного изнутри: как тренировать память, следить за людьми, не попадаться на глаза. Это не секретные данные спецслужб, но полезные знания для жизни.

— Кто издаёт твои книги?

— Сейчас всё проще, чем раньше. Мой родственник, военный летчик и поэт, когда-то пытался издать книгу стихов при СССР, пройдя через множество трудностей. Сейчас всё гораздо проще: написал — заплатил — напечатали. Если никто не заинтересован, книга не продаётся, а если нужна — быстро раскупается.

— Тиражи у тебя какие?

— От трёх тысяч экзэмпляров и выше.

— Реализуешь через Интернет или традиционные магазины?

— Больше через Интернет. Книги про Quake не интересны тем, кто не знаком с игрой. Интернет в стране пока не настолько массовый, чтобы обеспечить миллионные тиражи.

— Чем ещё занимаешься?

— Пытаюсь снимать фильмы на основе игр. В играх бегают персонажи, стреляют, а я придумываю сюжеты и пытаюсь это облечь в киноформат. В третьем Quake есть модели разных бойцов, включая персонажей из Doom, Quake, Quake II, а также седого сержанта. Они собираются вместе — ветераны id Software — и сражаются с монстрами.

— Что значит «кино» в твоём понимании?

— В игре ты можешь играть или наблюдать за персонажами, как камера на концерте, перемещаясь и записывая звук. Это боевая сага. Если удастся договориться с id Software и выпустить фильм на международный рынок с английским переводом, это будет интересно.

— В каком формате будет кино? Диск?

— Да, это будут компакт-диски. Планируется выпускать как приложение к журналу. Продавать пока нельзя — нужна лицензия от id Software.

— К какому журналу будет приложен диск?

— К журналу «Страна игр». Я периодически для него пишу. Это издание для аудитории 15-20 лет, одно из самых популярных по тиражам, без претензий на псевдоинтеллектуальность.

— В какие ещё журналы пишешь?

— Больше никуда. Раньше я пытался активно публиковаться, писал в четыре журнала и две газеты. Мои рассказы, основанные на потоке сознания, интересны, так как я для аудитории — необычная личность: не студент, не интеллектуал, не технарь. Истории про попытки установки программ вызывают восторг. Однако с появлением редакторских сроков и тем творчество потеряло вкус, и я прекратил. В «Стране игр» у меня рубрика «Уголок Гоблина», где я иногда рассказываю своё. Мне приятно, что меня там ценят и не вмешиваются в стиль. Среди изданий это наиболее успешное, хорошо платят. Я пишу постепенно, не успеваю осветить каждую новую игру — последние полгода почти не играл, разве что Quake с друзьями.

— Публикуешься ли на Западе?

— Нет, там надо переводить. За всё время одна статья про игру «Руна» была переведена на английский. Перевели так, что я не видел, но разработчики отметили обзор как особо удачный.
Хотелось бы лучше сотрудничать с западными разработчиками — регулярно общаюсь и беру интервью. Но публика воспринимает меня как шутника, и серьёзные интервью не вызывают интереса. Думаю организовать поездку в США на три месяца — побывать в главном оплоте империализма и посмотреть на жизнь там с точки зрения милиционера. За рубежом я не был, кроме Германии, где окончил 10 класс в Советской школе при Вермахте.

— Как твои бывшие коллеги относятся к твоей новой деятельности?
— Многие не верят, что я зарабатываю на играх. Думают, я шучу. Я дарил им книги, они были удивлены, но доверия не испытывают.

— А жена?
— Она положительно восприняла мою новую жизнь. Был забавный момент — когда мне стали приходить множество писем, она попросила показать, что люди пишут. После чтения сказала: «Я думала, ты один такой придурок, а тут оказывается вас столько». Это, конечно, шутка, но было смешно. В целом относятся положительно. У меня есть подросток — 19 лет.

— Он уважает тебя?
— Да, гордится, что я авторитет для сверстников. Родители тоже пишут благодарственные письма.

— Про что?
— Мои взгляды скорее социалистические, но я не упираю на политические лозунги. В текстах стараюсь донести, что как ты к людям — так и они к тебе. Для подростков это что-то новое, а родители благодарят за позитивное влияние — например, дети не употребляют наркотики, потому что я объясняю, что это плохо. Меня сначала настораживало превращение в культового персонажа, но слава богу — меньше детей будет шариться по помойкам, это хорошо. Особенно приятно получать письма от мам.