Максим Кононенко: "У публики любовь к некрофильским проектам"

[email protected]
Максим Кононенко aka Паркер — ведущий программист компании ParallelGraphics, одной из самых известных в мире компаний, занимающихся разработкой 3D-технологий для Интернета. Сейчас Максим занят отрехмериванием процесса подъема подлодки «Курск».

Мистер Паркер (Mr. Parker, Максим Кононенко) — программист компании ParallelGraphics, называющий себя одним из лучших программистов в России и лучшим писателем среди программистов. Автор и/или участник интернет-проектов «The end of Mir«, «Убить Пушкина«, «Виртуальный Мавзолей Ленина«, «Zema.ru, «RaYa, «»Генератор открытых писем«, «Это не моя война«, «Лунное консульство в Москве«, «Сумасшедший дом Мистера Паркера«, «Русский поп«. Последний проект, в котором принимал участие Паркер — трехмерная модель работ по подъему подводной лодки «Курск». С вопроса на эту актуальную тему и началось наше интервью. И лишь отработав информационный повод, Паркер рассказал собственно о себе.

— Расскажи, пожалуйста, о моделировании подъема «Курска» — то, что пока не вошло в новостные ленты…

— Поначалу события развивались очень хорошо, и военные, включая высокопоставленных, говорили нам, что никакой секретности в операции нет, что все и так знают, что там будет происходить, поэтому они дадут нам все необходимые материалы. На самом деле, план операции, который существует в виде документа, страшно секретен, и достать его нельзя.

На этот раз мы отказались от идеи трансляции, как было с 3D-затоплением станции «Мир», поскольку в случае с «Курском», если человек просто смотрит на экран, он фактически ничего не понимает. А вот если он предварительно прочитал сводку, то для него восприятие меняется. Поэтому с понедельника 20 августа мы решили выкладывать такие своего рода визуальные сводки (а они выходят довольно регулярно — до нескольких раз в день). А вот десятичасовой подъем «Курска» мы будем показывать в реальном времени. Естественно, что это будет некоторая условность, ведь если «Курск» опять упадет на дно, то в нашей модели он не упадет.

Но, повторю, поначалу речь шла о том, что вот вам номер сотового телефона, на судне будет стоять человек и рассказывать вам о том, что там происходит. Но оказалось, что так нельзя.

А вообще, мы собираемся очень плотно развивать это направление, начавшееся с дуэли Пушкина — моделирование событий (мы сами придумали этот термин). Мы научились исполнять его очень быстро, и модели при этом получаются очень компактными. Можно сравнить нашу модель и изготовленный компанией Autodesk по заказу «Мамута» рендерный фильм подъем «Курска» (нарезку из этого приблизительно четырехминутного фильма показывали почти по всем российским телеканалам). Они делали этот ролик три недели, мы свою модель — две недели. У них фильм в AVI-формате занимает 9 Мб, у нас в VRML-формате — 200 Кб, хотя объектов в нем даже больше, чем в том фильме. И главное, что мы умеем этим всем управлять с сервера на клиентских машинах.

— Откуда вы вообще берете информацию для поддержания проекта в актуальном состоянии?

— Информационная политика этой операции вообще очень забавная. Получить информацию практически невозможно. Я пытался сделать это сам — добраться до людей, информацией владеющих очень трудно. В «Мамуте», например, мне сказали, что диспозиция кораблей на месте аварии является строго секретной. Какой, к черту, секретной, когда ее с любого спутника и самолета видать?

— Но вы берете информацию из открытых источников?

— В общем, да — из открытых. Недостаток тут понятно какой — мы не успеваем за событиями. Поэтому мы объединили свои усилия с Вадимом Малкиным — это главный редактор «Страны.ру«. Он в силу своих личных знакомств с Ястржембским и Дыгало очень помог нам с информацией.

— Когда состоится кульминация всего процесса — собственно 10-часовой подъем «Курска»?

— Кто б знал… Первоначально он планировался на 15 сентября. Сейчас Моцак говорит, что 24-го ориентировочно. Это, если с погодой все будет хорошо.

— Сколько народу вас смотрит? И сколько вообще народу в мире смотрит VRML?

— Ну, сколько народу в мире смотрит 3D, сказать трудно. Можно судить о статистике скачиваний Cortona. Это сотни и сотни тысяч. Больше миллиона. Только падение «Мира» смотрело около 400 тысяч человек. «Курск» — вчерашняя статистика — 10 тысяч. Я посмотрел только что.

— Как руководство ParallelGraphics относится к подобным проектам своих сотрудников? Санкционирует? Разрешает делать в рабочее время? Специально стимулирует?

— И этот проект, и падение «Мира» — это проекты уже не сотрудников, а проекты компании. Этими проектами мы заявили совершенно новое направление в использовании трехмерной графики — визуализацию того, что нельзя показать другими средствами. Синтетическое видео, так сказать. Вот все мы видим, как в теленовостях нам показывают трехмерные модели авиакатастроф. А потом выкладывают эти ролики в Интернет в формате MPEG. Это же полнейший кретинизм. Наши модели занимают единицы, плохо — десятки килобайт.

— Какие сцены будут представлены в ближайшее время на «Курске»? Появятся ли на сайте комментарии к происходящему, которых просят пользователи?

— Cегодня на сайте появятся обе баржи — Amt Carrier и Giant 4. Завтра (а может, и тоже сегодня) там же появится сцена отрезания первого отсека. Насчет комментариев мы думаем. Мы понимаем их необходимость, сейчас надо придумать приемлемое технологическое решение.

— А вы предлагали свои услуги по трехмерному моделированию госорганизациям. МЧС, к примеру?

— В качестве первого шага мы обсуждали эти вопросы с гравным редактором «Газеты.ру«. Быть может у нас будет какая-то совместная деятельность в этом плане. СNN тоже интересуется тем, что мы можем предложить. Что касается государственных организаций — тут все зависит от их платежеспособности. Если мы сойдемся с МЧС в вопросах цены — тогда почему нет?

— Какой проект станет следующим?

— Мы рассматриваем предложение о построении трехмерной модели Камчатки. Всей Камчатки. С гейзерами и вулканами.

— Чье предложение?

— Пока секрет.

— А почему ты увлекся 3D?

— 3D я занялся по случаю. Просто очередным местом моей работы однажды стал
«ПараГраф». Это было в 96-м году. Я бы и сейчас не называл себя большим
специалистом по 3D. Уж больно сложно мне со всей этой матричной алгеброй. Я, скажем так, больше придумываю, куда можно применить эту трехмерную графику. Знаю ее возможности и поэтому могу предположить — здесь будет работать, здесь — нет.

— Расскажи о своей интернет-карьере.

— Никакой интернет-карьеры я не делал. Когда я открыл свой «Сумасшедший дом» летом 96-го года (о черт, ведь ему уже пять лет!), мне казалось, что русский Интернет огромен, и мне в нем места нет. Оказалось же, что сайтов на русском языке было очень мало. А потом я выиграл «Тенета» (старейший сетевой литературный конкурс — А. Т.) и стал, видимо, как-то известен. По крайней мере, я узнал о том, что выиграл, из разговора двух подростков в метро, как это ни странно.

Спустя какое-то долгое время мне написал человек, подписавшийся «Горный». Он пригласил меня зайти по некому адресу в Калашном переулке и получить приз. Ну, я пришел. Оказалось, что это — редакция «Журнала.ру«. Выпили чаю и разошлись. Потом на «Погоде» (подписной лист рассылки для тех, кто делает погоду в русском Интернете — А. Т.), куда меня подписал Антон Носик по моей просьбе (я просто написал Носику и попросил его меня подписать, не будучи с ним знакомым), прошло приглашение того же Горного на день рождения Воронежского. Я купил дюжину пива и пошел туда. Поднимался по лестнице, потому что лифт уже уехал. И уже когда я подходил к площадке последнего этажа, где и находилась культовая теперь квартира, я увидел, как из лифта вышел длиннющий хиппи и малозаметный второй парень. Они пошли на кухню (там, если кто не знает, на кухню вел такой длинный, метров в двадцать коридор). Я тоже пошел на кухню, где были Горный и два этих человека. Я поставил на стол пиво, поздоровался с Горным и пошел раздеваться в прихожую. И за спиной услышал, как Горный сказал этим двум: «Это Мистер Паркер». В ответ послышалось сдавленное и потрясенное: «Кто!??» Так я понял, что знаменит. Так началась моя интернет-карьера. Это шутка, конечно. А длинным и незаметным были, соответственно, Норвежский Лесной и Рома Воронежский.

— С кем первым ты познакомился в интернет-тусовке?

— Это интересный момент. Когда я пришел в «ПараГраф», там работала юная и очень активная девушка по имени Аля Кравченко. Она очень интересовалась вебом и занималась сайтом компании (которым теперь занимаюсь я). Однажды я, выйдя покурить на лестницу, увидел там Алю в обществе здорового парня с воловьими глазами. Аля и говорит ему: «Кстати, а вот это Мистер Паркер. А это, — говорит она уже мне, — Артемий Лебедев». Он приходил в «ПараТайп» по каким-то шрифтовым делам. Так и познакомились. А Аля Кравченко потом стала Алей Пономаревой, главным редактором журнала «Internet«.

— Что продает компания ParallelGraphics? Как у нее сейчас дела?

— Компания продает как продукты (программы для создания трехмерных сцен), так и собственные услуги по созданию трехмерных проектов и сервисов. Причем, конечно, основные деньги приносят проекты, а не продукты. Поживает компания достаточно хорошо, я бы охарaктеризовал ее состояние как «здоровое». Мы являемся общепризнанным мировым лидером в области трехмерной графики для Интернета. Все конкуренты от нас достаточно далеко отстоят по комплексности решений. Наша Cortona сейчас является самым популярным, самым маленьким и самым быстрым VRML-браузером в мире. Мы поддерживаем больше всех платформ. Номенклатура наших продуктов содержит около 15 позиций.

Об успешности и состоянии компании красноречиво говорит хотя бы тот факт, что она существует с 89-го года. Вы знаете другую частную программистскую компанию в России, которая существует 12 лет? В компании сейчас собралась сильнейшая команда, все программисты с мировым именем и колоссальным опытом. С нами просто невозможно конкурировать в технологической части — просто потому, что у нас за плечами более чем пятилетний опыт занятий трехмерной графикой в Интернете. Очень важна и сплоченность этой команды, которая пережила и покупку «ПараГрафа» компанией Silicon Graphics, и последовавший тяжелейший период, когда SGI была в кризисе, и период возвращения на рынок и завоевания этого рынка фактически с нуля после того, как SGI перестала заниматься Интернетом. Это не просто набор сотрудников, это такая боевая команда. Очень надежная и чрезвычайно эффективная.

— Откуда у ParallelGraphics такая любовь к некрофильским проектам?

— Это не у нас любовь. Это у публики любовь. А мы идем на поводу у публики.

— А есть ли у публики любовь к VRML — ведь основной аргумент его противников не в том, что VRML так уж плох, а в том, что он не особо нужен?

— Другой трехмерной технологии, позволяющей делать такие вещи, не существует. А если кажется, что она не нужна, то тогда что нужно? Можно, например, сделать трехмерное изображение пакета молока в формате Metastream, чтобы показывать его в интернет-магазине. Но зачем — мы и так знаем, как выглядит пакет молока. Можно сделать в том же формате изображение магнитофона, чтобы его посмотреть/покрутить на сайте. Но опять же — зачем, достаточно фотографии. А вот если покупать через Интернет мебель, то хорошо бы прикинуть, как она подойдет к конкретной квартире и ее обстановке. Metastream не позволяет это сделать, а в формате VRML, пожалуйста, расставляй мебель и смотри. Одна из бед VRML была в том, что на нем пытались мультфильмы делать, всяческие entertainment, а надо было гайки и болты рисовать — с этого и денег больше, и делать проще.

— Вопрос про конкуренцию между ParallelGraphics и Metastream. Как вы сосуществуете? Встречаетесь? Обмениваетесь опытом? Или видеть друг друга не можете? Устраиваете публикации против конкурентов в СМИ?

— Мы с «Метастримом» хорошо знакомы. Мы работали вместе (Cortona умеет показывать MTS2-объекты). Мы не конкурируем. «Метастрим» — это формат для показа трехмерных объектов. Да, он показывает их красивее, чем мы. Но на «Метастрим» нельзя построить мир. Только один объект. Мы вообще не рассматриваем «Метастрим» как игрока, тем более что у них очень странная бизнес-модель.
Гораздо интереснее и опаснее Shockwave3D. Но там пока рано делать выводы.

— Как у вас с инвестициями?

— Компания совсем недавно снова проинвестирована. И будущее представляется нам достаточно уверенно — мы работаем с «Боингом«, и это сотрудничество надолго.

— Вы раскрываете имя своего нового инвестора?

— Это инвестиционный фонд, название которого я не помню. Поэтому как бы не раскрываем. 😉

— В чем заключается сотрудничество с «Боингом»?

— Мы делаем для «Боинга» трехмерные руководства по обслуживанию самолетов. В самолете очень много узлов, разборка каждого описывается так называемым «сервисным бюллетенем». Мы делаем такие бюллетени трехмерными, потому что в таком случае гораздо легче понять, как именно разбирать узел.

— Насколько востребована продажа участков на Луне через «Лунное консульство в Москве»?

— Главная идея этого интернет-проекта в том, что он — совершенно неубиваем, в отличие от тех проектов, которые вынуждены расширяться (как, например, книжный онлайн-магазин, который вынужден набирать все больше и больше наименований продукции, чтобы выдерживать конкуренцию, но однажды все равно лопнуть). А продавая участки на Луне, расширяться не надо, потому что ассортимент товара не растет, конкуренции нет, накладные расходы равны нулю. Проект этот вечен, и только будет приносить прибыль.

— Какую же годовую прибыль пока приносит ваш магазин по продаже участков на Луне?

— Тысячу-другую (в разговоре двух москвичей указание денежной суммы без указания валюты обычно подразумевает американские доллары — А. Т.). Конечно, участки на Луне покупают не каждый день и не по 10 штук сразу. Но последние новогодние праздники принесли очень приличное количество заказов. Наши «хлебные» моменты — это праздники. Главное, иметь достаточное количество свободных участков, потому что документы на владение везут из Америки, они настоящие, мы их здесь не печатаем.

— Есть ли у тебя личный участок на Луне? Даришь ли ты лунные участки своим друзьям?

— Есть, конечно. Мне подарили, и именно этот подарок и стал началом моего участия в проекте. Дарю я участки редко, но случалось. Вот, «Радару» подарил в годовщину.

— Как поживают другие твои проекты — «Москва-Петушки», прочая литература?

— «Москва-Петушки» должен быть закончен этой осенью — к двухлетию (к двухлетию того, как Паркер объявил о том, что становится координатором проекта, в котором дизайн каждой главы этого выдающего произведения будет независимо сделан каким-нибудь видным сетевым деятелем — А. Т.). Что касается литературы — минувший год можно назвать продуктивным: я написал рассказ
«Покемон«, который стал весьма популярен.

— Что ты вообще думаешь о ситуации в Рунете в части литературы?

— Литературы? Я давно не слежу за этим.