Анатолий Прохоров
[email protected]
На страницах «Нетоскопа» продолжается обсуждение «Национальной Интел Интернет премии». Анатолий Прохоров — действительный член «Российской академии Интернета», координатор «Национальной Интел Интернет премии». В офлайновой жизни — вице-президент студии «Пилот», культуролог, продюсер.
КПД паровоза и художественной культуры — 4,5 процента. И человека — тоже. Хотя, если почему-то считать по видеоклипам, то и меньше.
На этом мои журналистские «доводы» заканчиваются и начинается небольшое
письменное раздумье, навеянное онлайновыми статьями по поводу «» (и статья Алексея Ковалева — наиболее отчетливая из них).
Что во всей этой истории меня обрадовало
1. Что все интернет-сообщество в целом оказалось согласным с решениями
Академии, и практически никто не оспаривал нынешних лауреатов «Премии». То есть
никто не говорил: дали не тем, а кто они такие, эти новые лауреаты, и т.п.
(к истории с «» я вернусь чуть позже). И это, на мой взгляд, главное.
2. Что уже на втором году «Национальная премия» реально стала главной наградой
Рунета, отчего к ней обращены настолько пристальные (= критические) взгляды
всей онлайновой прессы. Лично я думал, что подобное признание Рунета мы
получим где-то на 3-4 году жизни.
3. Что сейчас уже не надо объяснять традиционные принципы академической
награды и ее «жюрения»: кто выбирал жюри, почему оно неизменное, почему
среди номинантов могут быть и работы членов РАИ (всему этому и были
посвящены в большинстве своем гневные прошлогодние статьи).
4. Что внимание офлайновой прессы к «Национальной премии» было, опять-таки,
неожиданно большое для нашего второго сезона, и что это внимание было
направлено на новых лауреатов. Стало быть, эту задачу мы тоже выполнили.
Что огорчило
1. Сама церемония, которая прошла с таким количеством накладок, что
непонятно, что это было: церемония с накладками или же одна большая накладка
с вкраплениями церемонии (возможно, я утрирую, но понятно же, что изнутри
проекта все его оценки куда более отчетливы и жестки). Хотя приглашенная
команда профессионалов выложилась, как могла. Увы, значит — больше не
смогла, и это наша вина, вина устроителей церемонии. Можно долго
рассказывать, какие исполнители и ведущие были приглашены (например, ведущим
должен быть Николай Фоменко, который, по понятным причинам, не устроил РТР; «Тату»
сперва согласились, а потом отказались; в последнюю минуту отказался Юрий
Шевчук, и т.д. и т.п.), но сейчас никого уже это не волнует, это —
«невидимые миру слезы». В результате, я согласен с основным корпусом ехидных
или слишком ехидных замечаний по церемонии (кстати, более половины
обозревателей заметили, что в этом году церемония, несмотря на все накладки,
выгодно отличалась от нашего первого блина). Пожалуй, свою задачу по
организации церемонии мы выполнили хуже всего.
2. Абсолютно необоснованные нападки на председателя Большого жюри РАИ Аркадия
Воложа, сводившиеся к тому, что он должен был немедленно, как только так
сразу, уйти в какую-то отставку. Хочу пояснить, что Аркадий согласился (с
трудом, так как очень не хотел!) на просьбу Координационного совета Академии
занять чисто PR’овский пост председателя жюри еще где-то в прошлом ноябре.
При этом понятно, что по «Положению о Премии», это никак не связано с
присутствием или отсутствием связанных с ним ресурсов среди номинантов или
лауреатов (ровно такая же ситуация была и с прошлогодним председателем
академического жюри Андреем Себрантом), поскольку ни единого лишнего «кусочка
права» по сравнению с остальными академиками — членами жюри у председателя
нет.
Логика интернет-обвинителей Аркадия гениальна в своей принципиальной
подозрительности: «А ведь он не мог не понимать, что даже один-единственный
приз в его положении мог повлечь за собой обвинения в ангажированности».
Итак, люди, ничего не нарушившие, не смухлевавшие, должны были напрячься и
неожиданно начать разбегаться и прятаться. А позвольте узнать, почему,
собственно? Ведь все сто процентов писавших об этом казусе добавляют, что
вообще-то лично они уверены «в том, что, скорее всего, «подставы» или
подтасовки никакой и не было вовсе». Но на всякий случай лучше было бы
скрыться (они не понимают, что как только бы «бедный Йорик» ушел из
председателей жюри, — а в академической среде ничего нельзя сделать
незаметно, без ведома сотни своих коллег по РАИ, — то подозрения в том, что
Волож откуда-то уже знает результаты и поэтому «заметает следы», были бы
куда основательней). Итак, каждый из пишущих смущенно подтверждает, что
Волож был не причем, но тему подозрения на всякий случай поднимает. Просто
потому, что знает, что каждый из его коллег не преминет обсудить этот
лакомый поворот событий, и не хочет отставать. Есть ли еще более яркий
пример «массового психоза» в профессиональном сообществе? Я не знаю.
И никто не в состоянии представить себе, что Аркадий узнал о всех, — в том
числе и о своих, — призах лишь за полтора часа до начала церемонии, когда он
пришел во МХАТ подписывать дипломы в качестве Председателя жюри.
И никто не в состоянии представить себе, что те 4 человека из Академии
(Счетная комиссия и я как координатор «Премии»), узнавшие о результатах всего
за двое суток до церемонии и так же, как потом и все, сильно удивившиеся
дружному натиску «Яндекса» на наш пьедестал, были менее всего озабочены тем,
«куда скрыть Воложа», неожиданно ставшего интернет-подозреваемым.
3. Прежнее (но уже куда реже встречающееся!) непонимание того, почему из 96
академиков РАИ есть с десяток таких людей, как Сергей Капица, Андрей Кончаловский,
БГ и еще несколько хорошо известных людей. Процитирую в качестве примера
выдержку из «Положения» о , премиях Международной академии
цифровых наук и искусств (интересно отметить, что награды Webby стартовали
на два года раньше нашей «Национальной премии», а Академия — на год позже
нашей РАИ), в которой с традиционным для американцев пафосом описывается
аналог нашего Большого жюри, состоящего из членов американской Академии: «На
финальном этапе судьями являются светила, провидцы и пророки, стоявшие у
истоков великих достижений Интернета или продемонстрировавшие выдающиеся
таланты в области традиционных средств массовой информации.
Интернет-эксперты представляют собой правдивое отображение прошлого и
будущего новых средств коммуникации; они — воплощение голоса Индустрии.
Мастера традиционных жанров обладают в своих областях уровнями понимания,
которые выходят за рамки нынешнего развития Интернета. Их опыт символизирует
совершенство и высшие ценности в различных областях, будь то кино, наука или
спорт, независимо от способа их представления — онлайнового или
оффлайнового». С одной стороны, американцы нам не указ, но и легенд
относительно русского происхождения Интернета я что-то пока не слыхал.
Что изумило
1. Оказывается, в Сети — а может, и в России в целом — практически
полностью исчезло ощущение, что у нас может существовать никем не купленная,
не ангажированная, попросту объективная награда, да еще занимать при этом
ведущее положение. Люди в это так же не могут поверить, как в хождение
Иисуса по воде. Поэтому 6 наград Яндекса не воспринимаются как 7 Золотых Ник
фильма «Хрусталев, машину!» или как те же 7 Оскаров «Списка Шиндлера». И
хотя нынешнее лидерство «Яндекса» никто и не собирается оспаривать, но
результаты смущают слабые умы интернет-тусовки своим числом: «ну, какова
наглость!» или «это сколько же надо было заплатить?!!»
Что волнует
То, что Интернет пока нельзя представить почти ничем интересным для простого человека, увы, действительно обладающего «не той» (по А. Ковалеву)
мотивацией. Что ну никак не выпестываются онлайновые звезды, которые хоть
кому-то известны в офлайне. Потому-то и возникает огромная проблема с
содержанием церемонии, если попытаться увидеть ее не как концерт, интересный
присутствующим активистам Сети, а как шоу, так или иначе пытающемуся вовлечь
Интернет в контекст художественной поп-культуры страны. Потому-то сегодня Леонид
Новоженов вручает приз Алексею Платонову, а не Платонов — Новоженову. Ну, да тут
все еще впереди.
P.S. Когда мы в прошлом августе начинали делать на НТВ передачу «Тушите
свет» (к которой я причастен как генеральный продюсер «Пилот ТВ»), на нас
обрушился чудовищный поток негативных, почти бранных рецензий. Мы понимали и
то, что программа еще только встает на ноги, и то, что зрители не привыкли
ни к подобным стTбным персонажам, ни к жанру политической клоунады. Прошло
около 50-ти выпусков, пока мы нащупали достаточно точную модель передачи,
зрительское внимание к которой сейчас порой превосходит рейтинги «Кукол» и
«Итого».
Я думаю, если мы уже сегодня согласны с интернет-сообществом в главном: кому
мы вручаем «Национальные Интел Интернет премии», то нам понадобится
значительно меньше, чем 50 лет, чтобы точно понять: как их вручать без
накладок, с легкостью и элегантностью.
На прошлой неделе одна из журналисток закончила большую статью о «Тушите
свет» так: «Ну не люблю я ее. Но смотрю. Смотрю каждый вечер».
И то верно, каждый волен любить или не любить церемонию вручения
«Национальных премий».
Но давайте вручать ее.
Вручать каждый год.
 |
|
| МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ |  |
Алексей Ковалев
Национальная Интел Интернет Премия: КПД 5%. — 13.03.01