Алексей Лебедев — младший брат Артемия Лебедева — живет и работает в Соединенных Штатах. Является одним из соучредителей компании Viewpoint, специализирующейся на трехмерных технологиях и являющейся ведущей в своей области. В свободное от работы время разрабатывает самоизменяющийся язык программирования.
— Почему Америка, а не Россия или, к примеру, не Ирландия?
— Ну, это просто. Когда я был маленький, мои родители поехали в Америку преподавать. Мы жили с братом в штате Мэриленд в городке Таусон. Через год он уехал в Россию к друзьям жить один, а я с родителями в Принстон, Нью-Джерси. Так я здесь и остался. Теперь родители давно уже в Москве, а я стал, так сказать, американцем. Живу в Нью-Йорке.
— Если я правильно понимаю, ты — младше Артемия. Так? Сколько тебе сейчас лет?
— Двадцать четыре.
— Со скольки лет ты в Штатах?
— С 12, кажется. Полжизни. Я уже получил гражданство, и в последний раз (в августе) ездил в Россию по русской визе.
— Где учился?
— Формально я проучился 1 год в университете. Я даже школы не заканчивал. Весь этот 12-й американский класс я проработал в
Давай расскажу, как я стал этим заниматься. Я был таким гуманитарным мальчиком, пока не попал в Америку. В 57-й московской школе пошел по гуманитарной ветке. Но в Штатах русская литература никому не нужна. То есть я сам считаю, что она внутренне обогащает и все такое, но это в Америке не профессия. Что можно делать с этими знаниями? Говорить студентам «посмотрите, как красиво написано, давайте проанализируем»? Мне хотелось что-нибудь сделать, и я стал самостоятельно учить программирование и английский одновременно. Через год я продал своей школе обучательную программу и купил на эти деньги винчестер на 40 мегабайт. Я совсем не делового склада человек, не думайте, что я тут пропагандирую капитализм. Итак, затем я, привязанный, естественно, к родителям, переехал в Принстон. Там я познакомился с Мигдалом, который стал моим учителем и во многом меня сформировал (Александр Мигдал — директор по науке и вице-президент компании Viewpoint, доктор философии и физико-математических наук. До эмиграции в Америку работал руководителем лаборатории компьютерной физики при Академии наук СССР и старшим научным сотрудником в Институте Теоритической физики им. Ландау. — Ред.). Мы теперь одна семья, я женат на его дочери Ане уже 4 года.
— Пару слов о Мигдале.
— Он очень выдающийся человек. В Союзе он был физиком-теоретиком. У него была постоянная работа в принстонском университете. Когда мы с ним открыли компанию, он бросил унивеситет. Тут неудивительно, что и я бросил свое «высшее» образование. Высшее, кстати, преувеличение. Университет дает всего лишь выше среднего.
— То есть компания была основана тобой и Мигдалом? В каком году?
— Да. Фирму мы организовали в 1995-м. она называлась Real-Time Geometry.
— Чем занималась эта компания?
— Мы сделали прибор, который скользил лазером по объектам и воспроизводил их рельеф (трехмерную форму) и цвет в компьютере. Трехмерный сканер. Прибор был переносной (то есть не стационарный), он щепил лазерный луч на несколько, чтобы сканировать быстрее. Мы его лицензировали фирме
— Metastream вы делали уже в составе MetaTools?
— Да. Поэтому «мета». Но это делали все одни люди…
— Сколько человек составляло ядро команды?
— Мигдал, Миша Петров (он придумал сканер), Витя Пасхавер, Вадим Абаджев, я. Еще много народу помогало. Чтобы понять, что такое Metastream, я расскажу с чем мы столкнулись. Ну — получаем мы данные из нашего сканера. Это как картинки из обычного сканера, только вместо пикселей треугольники. И их очень много. Как если бы сканер выдавал картинки 5000 на 5000. Они медленно рисуются и занимают много места. А тогда никто не мог уменьшать размер трехмерных картинок. То есть «Image Size…», как в «Фотошопе», такого не было. Так что мы стали придумывать этот трехмерный Image Size. и придумали так. Создаем несколько картинок: 10 на 10, потом 20 на 20, 40 на 40 и так далее. И, грубо говоря, записываем в файл. Так что такой файл можно посылать по Интернету. Это как Progressive jpeg, только лучше. Если у вас монитор 640 на 480, то вы автоматически получате все картинки вплоть до 500 на 500, а 1000 на 1000 уже нет — вам это не нужно, вы все равно не увидите разницы. Это называется «streaming» и «scalability». Нас потом
— Что именно?
— Вот эти вот «scalability» и «streaming». В DirectX Media 6, по-моему. После этого мы стали с фирмой
— Расскажи о своих впечатлениях от Microsoft. А то у нас его принято в основном поносить.
— Я ездил несколько раз работать в Microsoft. Это очень интересная фирма. Microsoft — это очень много маленьких компаний под одной крышей. Они все должны работать в одном направлении. То есть там свой маленький мир, налоги платятся только один раз, что делает его экономически эффективным. Но они все конкурируют друг с другом. А менеджерами туда нанимают умных людей. Это там серьезная профессия. Для людей Microsoft — это что-то единое и целое. Но это — как страна. Там 20 тысяч человек работает. Там есть политика, законы, преступники, монастыри, дума. Могу рассказать историю…
— Давай.
— Мы туда привезли новую версию нашей программы, и они стали вносить изменения в свою систему. Человек, которому это было поручено, был проглочен «Микрософтом» вместе со своей маленькой компанией, которая делала что-то для UNIX▓а. Но он так и продолжал жить в своем мире, так как он все еще был окружен друзьями и коллегами. Так вот. Этот человек распечатал старый список файлов, затем новый. Потом он прошелся с карандашом и пометил на бумажке, куда в старый список вставить новые файлы, чтобы все было по алфавиту. Потом он запустил такую программу «vi», которая была написана 30 лет назад. Там о мышке вообще неизвестно, чтобы двигать курсором, надо жать «h», «j», «k», «l» и так далее. То есть древняя забытая программа. И он ей пользовался, он на ней все делал. И никто ему не говорил ни слова. Но конечно он был один такой. А мораль в том, что в «Микрософте» не важно, красиво ты сделал или нет, там важно только, работает это к сроку или нет.
— Мы остановились на Metaflash.
— Metaflash. Его до сих пор продает Minolta. А мы стали делать третий сканер
— А под каким именем его продает Minolta?
— Называется Minolta Metaflash 3D1500, и там маленькими буквами «by Metacreations». Мы так тогда назывались. Кстати, все то, чем славились фирмы MetaTools и Fractal, которые в сумме дали
— MetaCreations — это какие годы?
— MetaCreations = MetaTools + Fractal. Это 97-2000 годы.
— MetaTools — это ваша команда? Так?
— Тут все очень запутанно. Была Real-Time Geometry. Ее купила MetaTools. Затем MetaTools купила Fractal и Specular и переименовалась в MetaCreations. Затем все, кроме той части, что была Real-Time Geometry, отвяло, и то, что осталось, было названо MetaStream в апреле 2000-го. Тут надо отдать должное нашему президенту, которого зовут Боб Райс (Bob Rice). Он ушел в 95-м году из адвокатской фирмы Milbank Tweed в Real- Time Geometry.А потом MetaStream приобрел фирму Viewpoint Digital и сам переименовался в
— Вернемся к сканерам. Чем второй отличался от первого, и третий от второго?
— Metaflash, второй сканер, интересен тем, что его можно держать в руках. Это как обычной цифровой фотоаппарат, только со специальной вспышкой, и делает два кадра за раз. Он вместо лазера проецирует на объект цветные полоски. Потом картинки, в формате JPEG, перекачиваются в компьютер, и получается модель.
— Какие цветные полоски?
— Когда вы нажимаете кнопку спуска, делается два кадра. Первый — просто фотография. Потом перед вспышкой выскакивает подпружиненный слайд с цветными полосками, и во второй фотографии объект выходит полосатый. Сравнивая первый кадр со вторым наша программа понимает, где полоски, а по искривлению полосок можно понять рельеф объекта. Потом объект фотографируется со всех сторон, и
все эти рельефы «склеиваются» в одну трехмерную модель, опять-таки нашей программой. Потом мы решили делать автоматический сканер, чтобы не надо было ходить вокруг объекта и снимать его со всех сторон. Наш последний проект — это 3D Photo Studio. Вы ставите объект на вращающуюся тарелку, нажимаете кнопку и получаете модель. Этои новый сканер запрограммировали Ника Шелехова, Саша Рукоданов и Вадим Абаджев.
— Metastream 2 — это уже только программа? Или тоже программно-аппаратный комплекс?
— Да, это интернетная программа, при помощи которой люди смотрят трехмерные модели в браузере. А Metastream 3, который теперь называется VET (Viewpoint Experience Technology), — это уже американская команда написала. Мы тут, конечно, стараемся вместе работать, но у нас разные группы.
— С помощью этой программы делаете проекты только вы или и другие разработчики тоже?
— У нас много «партнеров», например,
— Трехмерность в Интернете, безусловно, будет развиваться. Имеет ли шанс ваша программа стать номером один для пользователей, желающих смотреть на трехмерные модели в браузерах? Кто ваши конкуренты?
— У нас реальных конкурентов нет.
— А VRML?
— VRML — это танцующий медведь. Всех поражает не то, как он танцует, а то, что он танцует вообще. Если вы играли в игры вроде Quake или Half-Life, вы не сможете даже смотреть на VRML. В этом бизнесе нельзя прожить, раздавая товар бесплатно. Что бы там не говорили, про то, как замечательно все получать бесплатно, самый лучший товар всегда стоит денег, и много.
— А как же бесплатные интернет-браузеры?
— А они не бесплатные на самом деле. Это как бесплатная улица за окном — из ваших
налогов платится зарплата дворнику, чтобы он ее подметал. Так же вы получаете Internet Explorer, купив Windows.
— Есть еще Netscape и Opera.
—
— Зато сцены на VRML занимают очень мало места. По этому параметру ваша технология конкурентноспособна?
—
— С объектами ясно. А трехмерные сцены вы делаете?
— В VRML▓е вы открываете «сцену», которая занимает все окно браузера. Вы погружаетесь в виртуальный мир. Вопрос: почему эта сцена важнее всяких двумерных картинок и текста? Вам дают навигационные режимы — ходить, летать, вращать, наклонять, двигать в плоскостях XY, XZ, YZ. Вам дают менять «view angle» камеры, все шесть степеней свободы. И эти степени свободы не дают вам сделать ни шагу, не провалившись через пол. Вот ответ на ваш вопрос. Сцены — это слишком сложно для пользователя.
— Кто ваши самые крупные и/или самые интересные заказчики?
—
— Как вы позиционируете свой продукт? Для чего он и для кого?
— Мы показываем в Интернете товар. Совмещая трехмерие с другими популярными технологиями вроде JPEG и Flash, и HTML. Наша цель в том, чтобы вам легче было оценить товар перед покупкой — повертеть его, поиграть с цветами и конфигурациями.
— Как ты прогнозируешь развитие трехмерных технологий в Интернете?
— Неизбежно, как цветной телевизор. Темпы роста? Неизвестно. Но можно сказать, что поперло. У нас уже недостаточно народу, чтобы делать все заказы, так что мы отдаем работу другим фирмам, которые при помощи 3D photo studio и 3D studio Max делают модели.
— Каково нынешнее состояние вашей компании в связи с повсеместным кризисом высокотехнологичных компаний? Планируете ли вы выход на IPO?
— Мы уже на рынке.
— Когда технологии Viewpoint можно будет обнаружить на каком-либо российском сайте?
— Не знаю. Со временем, надеюсь.
— Какие у тебя отношения с братом? Вы конкурируете между собой? Следишь
ли ты за тем, что делает Артемий? Как ты оцениваешь его деятельность в российском Интернете?
— Под конкуренцией вы имеете в виду соперничество братьев? Мы нашли себе в наших областях более серьезных конкурентов! Мы скорее сотрудничаем. Я иногда консультирую его в вопросах программирования. Прислушиваюсь к его мнению по дизайну. Насчет его деятельности — Тема оказал огромное влияние на русский Интернет. Примерами своих сайтов он несомненно поднял стандарт дизайна. Он пытается заставить дизайнеров думать.
— Интересует ли тебя личная известность?
— Меня больше интересует репутация, чем известность. Репутация — это оценка доверия. Если известно, что ты не воруешь, тебе скорее доверят деньги. Известность же плодит ожидание. Когда встречаешь знаменитость, ждешь чего-то такого — сам не знаешь чего. Поэтому известность меня не интересует.
— Как относится
— Я думаю, что она только рада. Кто бы ее иначе научил пользоваться ICQ?
— Чего бы тебе хотелось еще добиться в жизни?
— Хотелось бы поучаствовать в развитии искусственного интелекта, сделать вклад. Мне кажется, что очень важно научиться писать программы, которые меняют не только картинки или текст, а в том числе себя. Такая автоматизация позволит программам эволюционировать, улучшаться со временем. Я думаю, что ограничения человеческого ума не позволяют ему запрограммировать искусственный интелект напрямую. Но можно запрограммировать правила, по которым через некоторое время этот интеллект возникнет. Поэтому в свободное от работы время я разрабатываю самоизменяющийся язык программирования
— В свои 24 года ты очень много сделал. На что тебя хватает кроме
работы? Чем ты занимаешься в свободное от трехмерия время?
— Я активно занимаюсь борьбой Brazilian Jiu-Jitsu. Делаю свой язык программирования и хожу на лекции в Нью-Йоркский университет, чтобы освоить компилирование и прочее. Иногда ввинчиваю лампочки в театре, где сейчас выступает моя жена Аня. На каникулах мы с ней ныряем с аквалангами и ездим с горок на лыжах.
— Может, сделаешь для нас свое трехмерное изображение? 🙂
— Для этого мне нужно будет час сидеть неподвижно на вращающейся тарелке. 🙂
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ |
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ |
Роман Долгов
Ответ ParallelGraphics Лебедеву — 12.04.01